Парк Рене Левека
"Have a nice day!" - чайки, катера, велосипедисты и загадочные монументы - прекрасный летний день в парке у реки
"Земля, воздух, вода и искусство" – это девиз парка Рене Левека, что в Лашине. Лашин – один из старых городков на острове Монреаль. А парк получил свое название несколько лет назад. Небольшой участок земли (всего четыре кв. км) на протяженной косе вдоль реки Святого Лаврентия за последние несколько лет на глазах местных жителей превратился в скульптурный сад.
Велосипедисты и роллеры, а также любители пеших прогулок любят этот уголок. Вот и мы в одно летнее воскресенье направились поближе к реке на весь день. В лифте столкнулись с соседями. Перекинулись парой слов, какая, мол, чудесная погода. И в конце прозвучало традиционное: "Have a nice day!" (Хорошего дня!)
Полежав на травке за книжкой с час, я все же решила посмотреть, а не появилось ли за этот год чего новенького. Ведь парк, помимо прочего, славится своими монументальными работами. Новинок я не обнаружила. Как прежде, все скульптурное царство сторожила собака, выполненная замечательным скульптором Леонидом Ватником. Мало кто из местных догадывается, что это работа эмигранта из Советского Союза.
В саду скульптур собрано 50 работ разных мастеров. Все они - уникальны, на самые разные темы. Иные заставляют тебя задуматься, другие - улыбнуться, при виде третьих начинаешь смеяться. Но все они удивительным образом пришлись к месту, вписались в ландшафт и кажутся своими на зеленом газоне. Скульптуры то горделиво возвышаются над круглыми кронами деревьев, то стыдливо прячутся за кустарники...
Колокольчик "Have a nice day!". Коллекция И.Лапиной
Одной из первых на южной развилке пути стоят скульптуры Дэвида Мура. Собственно, это самая запоминающаяся композиция в парке. Она вызывает непременный восторг и желание запечатлеть чудо на фотографии. Пять гигантских ног из металлических прутьев, заполненных розовыми и серыми камнями гранита, производят сильное впечатление.
Эта колоннада из огромных "ног", растянувшаяся на 80 шагов окаймлена зеленью газона вблизи и синевато-серой линией воды на дальнем плане. На металлической табличке (такая есть у каждой скульптуры) написано: по замыслу художника исполинские конечности – те самые следы, отпечатки, что люди намеренно оставляют после себя на зеркале ландшафта, в соответствии с их культурой и цивилизацией, или неосознанно, просто так, мимоходом.
Дэвид Мур писал, что его работа была создана под впечатлением незабываемого путешествия по Греции. Такие же "ноги по колено", намертво соединенные с землей, остались от прекрасных когда-то статуй Древней Эллады. Где руки, тело, голова? Исчезло все - и стоят только ноги, ступни, следы, следы…
Следующая скульптура - "Большой сад" Мишеля Гуле. Упорядоченный "Сад флагов", высится, подобно флагам, что реют над зданием Объединенных Наций. Он прекрасно смотрится с дорожки. Вы можете пройти к нему ближе по зеленому газону через настоящие металлические ворота, сесть в кресло – торжественный мотив композиции зазвучит еще сильнее.
Символы на древках похожи на тотемы, только современные. Вот дверная ручка, а вот циркуль, облако, стрела, сердце, мегафон, парусник. Все это желтое, голубое, оранжевое... Неожиданно, словно чтобы раскрасить еще сильнее и без того яркую композицию, прилетели прибрежные птицы. Чайки, чайки, чайки… Они летают среди древков и садятся на их вершины – на сердце, на облака. С чайками становится радостнее, живее, шумнее...
Наконец утомленные жарким солнцем птицы угомонились и задремали на зеленой траве. Я не удержалась и подошла поближе, чтобы запечатлеть это сонное царство. Но белокрылые словно следили за мной, а может, одна из них не спала - была за дежурную. Стоило мне к ним приблизиться, как весь отряд дружно удалялся. Я вновь подкрадывалась, но чайки занимали новую линию обороны. Мне захотелось спугнуть птиц и сделать уникальную, думала я, фотографию. Но тут же устыдилась - пусть поспят.
Не столь ярки в проявлении чувств скульптуры Била Вазана – "Исторический камень" и "Верд Эксит", подобный камням Стоунхеджа. В первой, словно уважая ледниковое происхождение камня, Вазан не меняет его форму, а на поверхности с помощью символов, напоминающих петроглифы, рассказывает историю Земли и людей. Геометрические узоры-мотивы схожи с наскальными рисунками древних индейцев племени навахо.
А что означает эта спираль, вдоль которой вырезаны рисунки? Может, камень уподоблен гигантской морской раковине, которую разрезало пополам и вынесло на песчаный берег? Или это намек на хитроумный лабиринт Минотавра? А может, это протоптанные тропинки австралийских аборигенов, известные ныне, как "поющие пути"? В этом камне есть тайна, есть что-то мистическое. Вот только как ее разгадать? Какую бы историю не поведал нам Вазан, каждый прочтет ее по-своему.
Рассказывать о каждой из 50-ти скульптур, думаю, не стоит.
А что же еще кроме монументалистики мы нашли в этом парке жарким июльским днем? Удивительно, но вот уже во второй раз мы приходим сюда 14 июля – в День взятия Бастилии. Много лет назад я думала, что франко-канадцы как-то отмечают этот праздник. Помню, разговорились с местными, поздравили их с праздником, а они удивленно пожали плечами: какой мол, праздник? Нет, все же это Квебек, а не Франция.
В этот раз неподалеку разместилось несколько компаний, что-то отмечавших. Подошла поближе – услышала русскую речь. Ветви деревьев и кустарников украсили цветные шарики, на столах - яркие скатерти.
- Привет, День Бастилии отмечаете?
- Нет. День рождения!
Пришлось мне петь "Марсельезу" в гордом одиночестве...
Жаркий день был в разгаре. Около нас в изобилии носились утки, лодки, чайки, воздушные змеи и даже один радиоуправляемый вертолет. Белели маяки, искрились буйки, приглашали присесть скамейки…
Вокруг была сочная зелень газонов и приглушенная темно-зеленая поросль причудливых кустарников, сквозь которые и были видны те самые оригинальные скульптуры.
Мимо проплывали роскошные прогулочные катера с отдыхающими после трудовой недели горожанами, проносились стремительные скутеры, и радовали глаз изящные силуэты яхт на горизонте.
А еще роллеры, соперничавшие в скорости с велосипедистами на "пист-сиклябль" (велосипедная дорожка – франц.) А я лежала на расстеленном пледе и читала недавно купленный последний роман Жюльетты Бенцони. Люблю "Марианну" и "Флорентийку". Замечательные исторические и приключенческие романы, советую почитать.
А позже был великолепный закат, гидроплан и сиреневые фонари, фосфоресцирующие изумрудные огоньки катеров и блеск инверсионных следов самолетов, под невероятным углом взмывающих в небо; зеленоватые и серебристые купола церквей и ажурная башенка, напоминающая китайскую пагоду.
Книжку пришлось захлопнуть. Неожиданно тихо к нашей скамейке подкрался катерок с приглушенным мотором и морским вымпелом. Вдалеке стали ярче огни, плескалась и отливала серебром река.
Ночная мгла опустилась на землю. Сразу же краски переменились. Исчезли мелкие детали. Доминантой стала река - ее пронзительно серебристо-свинцовая синева на фоне затянутого дымкой розовато-серого неба. Исчезла суета, стали приглушенными звуки. Только снующая утка с утятами нарушала этот безмятежный покой.
Но вот разом вспыхнули уличные фонари, где-то вдалеке замерцали зеленые огоньки, зажглись ярко-красные движущиеся фары автомобилей. Самолеты теперь казались неопознанными летающими объектами, приближающиеся силуэты яхт - странными чудовищами. В небе по-прежнему четко прорисовывались линии горизонта и купола церквей, создавая своеобразный рисунок. Неописуемая красота!
Но тут комары заели неподвижного и непутевого автора этих заметок. Мы направились к машине. А река становилась все ярче, все синее.
Ирина Лапина