Европейский калейдоскоп

Четыре дня в Корнуолле – путешествие по "Краю земли"

И, наконец, гора Святого Михаила, к аббатству которого шли нескончаемым потоком паломники…

А еще – чай со сливками по-корнуольски (Сережа откровенно смеялся, когда я намазывала булочки маслом и ежевичным джемом, входящие в "программу" обычного чая с молоком). Вот только он не учитывал жирность сливок из-под корнуольской коровки и благоухание джема, напоенного ароматом корнуольских трав, соседствующих с ежевикой…

Эль и корнуольское медовое пиво…

Пироги по-корнуольски со всевозможной начинкой (взяли с бараниной, картошкой, луком, приправами) в тончайшем слоеном хрустящем тесте (если повезет с поваром или заведением, где приобретаете – у нас 50 на 50)…

К ассорти "Дары моря" остались равнодушны, может, только анчоусы и крабовый салат будем вспоминать, а креветки – они и в Монреале креветки…

И, наконец, рыбный пирог по-корнуольски. Это нечто! Рецепт пока утаю, сама толком не знаю, предполагаю содержимое – но нужно опробовать. Ели три раза: в первый раз - были неожиданно обрадованы, во второй раз - удовлетворены, в третий раз - восхищены и стали поклонниками навеки…

Цветов здесь великое разнообразие. Названия большинству не знаю, да и видела многие в первый раз. Восхитили синие, голубые, сиреневые, розовые гортензии – кусты-горы!

Почему-то здесь пальмы…

Кусты и кустики всевозможных растений, цветущих где угодно и цепляющихся за что угодно: за ветви деревьев, скалы, провода, крыши. Иногда диву даешься - каким чудом этот кустик маргаритки держится среди двух камней на крутом обрыве…

Но более всего поражаешься, когда гигантские кроны столетних деревьев переплетаются над узкой дорогой и образуют причудливый зеленый коридор, сквозь который буквально продираются двухэтажные автобусы. Хорошо, если крытые, а ведь есть и открытые - и тогда пассажиры с ужасом вжимают головы и слетают шляпы и кепи…

И, наконец, английские розы. Красавицы! Цветов и оттенков не сосчитать. Жаль, что в те дни они уже отцветали.

И что это я все о еде да о цветах? Когда главное здесь – водная стихия. Первым увидели Ла-Манш (о нет, мы же в Англии – правильнее – Английский канал; наши милые попутчицы поморщились, когда мы воскликнули: "Ла-Манш!") А в "Лэндс Энд" уже открытый океан - Атлантика. Курсируя между корнуольскими поселками, мы оказывались то на берегу океана, то на берегу пролива. И бродили, вдруг осознавая, что это и есть край земли.

Поразили приливы-отливы. Вечером – валуны-камни, покрытые влажной зеленью, ракушками, водорослями. Утром – две с половиной мили вдоль пляжа к горе Святого Михаила (яркой местной достопримечательности) – волны, одна за другой с шумом накатывают на берег к самой дороге. И добираться до горы-острова пришлось на катере. Не прошло и 2-х часов, пока карабкались по тропе паломников к вершинам замка, как с балкона увидели, что народ уже топает от бывшего аббатства к поселку Моразьон по выложенной камнями красно-серой дорожке.

А в Сент-Айвс? По приезду, мы увидели: все, что должно было плавать, лениво покоилось на песчано-илистом дне, а народ плескался далеко от берега в прозрачной бирюзово-синей воде. И вот – последний прощальный взгляд на гавань – вода вернулась и подступила к каменному парапету и подняла все содержимое. Лодки весело покачиваются на слабой волне, а мальчишки ныряют(!) вниз головой с высокой лестницы. Только-только там был песок, а теперь вода. Глубоко, раз ныряют!

А цвет воды? Ни дня, ни часа, чтобы он оставался неизменным. Я не художник, и всех цветов и оттенков мне не перечислить. Но не зря сюда приезжал романтик Тернер (есть с десяток картин этих мест) – его палитра смогла передать всю изменчивость красок водной стихии.

Отмечу лишь несколько переходов игры цвета: от всевозможных оттенков серого к синему, от фиолетового к бирюзовому, от лазурно-голубого к изумрудно-зеленому. А еще вода была - розовая, сиреневая, оранжевая и черная…

А цвет коров? О, коровы – это нечто! На всем пути, а ехали мы в Корнуолл долго, шесть с половиной часов. Не сказать, что большой километраж – просто часто останавливались, а за Батом даже поменяли направление поезда: я обрадовалась, так как места у нас были не по ходу движения.

Но вернемся к коровам. Их было великое множество на зеленых и салатовых полях. Они были черно-белые в пятнах, потом рыжие (хной что ли кто красил?), бурые, коричневые. И такие гигантские с большим разбухшим от молока выменем. А быки!? И тут же телята. Одни лениво жевали, другие провожали наш поезд осоловелыми глазами (они были так близко к путям, что смотрелись крупным планом). Вечером же (на нашем обратном пути), они так картинно возлежали на темно-зеленых полях – видно было, что подустали за день. И, правда, – столько жевать-то!

А еще были красивые лошади, тоже разноцветные. Влюбленные лошади, гарцующие лошадки, маленькие жеребята, что прижимались к матерям. И вдруг - дикая лань, подпрыгивающая среди раскидистых папоротников. Вслед за ней - целое стадо лам! Ламы-мамы и ламы-детки. Они были такие крупные, упитанные и высоченные! А индюк (или индюшка) перекрыл нам движение. Водителям пришлось из машины выйти - гоняли, гоняли… Никак с дороги не уходил – пробку создал!

И, наконец, овечки. Милашки – палевые, молочно-серые, та-ки-е пу-ши-сты-е, а некоторые с черно-коричневыми ушками! Не хватало только на шеях розово-красных ленточек и бантиков с колокольчиками. Но я что-то все о шашлыке думала, глядя на них. Устыдилась. Потом поняла, что проголодалась и попросила Сережу достать бутерброд с сыром! Овечьим!

"Жила-была пастушка, тра-ля-ля-ля,…варила сыр овечий, тра-ля-ля-ля, для целого села…". Ой, петь–то нужно английскую, нет, корнийскую, песенку…

Поразили высокие трубы, сложенные из камня и зауживающиеся кверху. Они постоянно встречались нам по дороге, местами с остатками каких-то развалившихся строений. Когда заметили две-три, мы предположили, что это что-то древнее, но когда увидели, как их много – поняли, что это наследие рудничного Корнуолла. Когда-то здесь были сплошные шахты и рудники. Эти места славились своим оловом. Потом, видно, железосодержащие руды поистощились (или стало выгоднее на стороне покупать? Нужно почитать об этом), и сейчас эти каменные исполины – молчаливые свидетели славного трудового прошлого…

И, оказалось, что Корнуолл – район не только портовый-рыбацко-морской (в недалеком прошлом пиратско-контрабандистский) и мясо-молочно-шерстяной (овечий-коровий), но и горнодобывающий. Позже я вспомнила, что здесь есть редкие минералы, которые почти нигде не встречаются. Немало великолепных образцов я видела в минералогическом музее Ферсмана в Москве и музее Натуральной Истории в Лондоне.

Я и не заметила, что "накатала" уже целое сочинение. А потому буду закругляться. Люди нам понравились: душевные, гостеприимные, разговорчивые и отзывчивые. Были интересные встречи. Наши соотечественники попадались, радушно обменивались впечатлениями и координатами.

Пабы хороши. Колоритно оформлены, есть очень старые с занимательными историями, как, например, "Голова турка", ведущий свою историю еще с крестовых походов. Сережа, наконец, начал любить кое-какой эль.

Много интересных магазинчиков и колоритных лавочек. Керамика весьма самобытна, и симпатично смотрятся работы местных художников. А стекло! Я не вникала, но здесь есть стеклодувные мастерские: в витринах стояли вазы – фантастика!

Одно плоховато – трудно с колокольчиками. Хрустальный на стойке в пабе отеля так меня дразнил! Но несколько добыли – главное, с "Конца Земли" и из Сен-Мишель (опять ошибаюсь, по привычке произношу по-французски). Нашли еще с гербом и флагом Корнуолла.

Тут не удержусь, немного истории.

Расшифровать герб сразу - не просто. Пока – однозначно наличие рыбака и рудокопа – кстати, яркий пример гербов с фигурами. Но почему черный ворон? Где-то вычитала, что это не ворон вовсе, а другая птица, которая некогда обильно населяла скалистые берега, а сейчас редкая гостья. Мне кажется, она встретилась нам на пути к Сент-Майкл.

Еще интересней с золотыми кружками на щите – их пятнадцать – не поленилась посчитать! Кто-то написал, что это слитки золота, что хранятся в пещерах Корнуолла (пиратская легенда). Другие утверждают, что это "византины" - золотые монеты, что чеканили на Востоке.

Тут нужно перенестись к временам крестовых походов. По легенде сын местного короля отправился спасать Гроб Господень и попал в плен к сарацинам (сколько сказок в детстве прочитала с похожим началом). Не оставили в беде беднягу. Собрали корнейцы всем миром выкуп и принц возвратился к родным берегам! С той поры на гербе и появились золотые круги, а также девиз Корнуолла "One and All", который напомнил мне клич трех мушкетеров: "Один за всех, и все за одного".

Более прозаичная версия - крестоносцы по возвращении из похода часто помещали золотые кружки (еще их называли безантами) на своих щитах. Как знак, что побывали в Святом городе. Но отчего пятнадцать?

А почему птица золотую корону набок сдвинула? Свидетельство о том, что корнийцы (так еще называют корнуольцев) не раз сопротивлялись завоевателям? Увы, борьба оказалась безуспешной – на корнийском языке теперь мало кто говорит.

И в первый раз вижу такой мрачный флаг – черный (ужас!) с белым крестом (контрабандистское прошлое?). Мне что-то не по себе от такого флага, а потому колокольчик с ним только сфотографировала, а не купила.

И еще – титул герцога Корнуольского носит старший сын британского монарха. Начало традиции положил в 1337 году король Эдуард III, передав собственный титул своему старшему сыну Эдуарду по прозвищу Черный Принц.

Сейчас, понятно, титул носит принц Чарльз. Он получил его в четыре года, когда его мать Елизавета II была коронована на трон. Официальная же церемония вступления Чарльза в сан герцога прошла в 1973 году.

Но вот, что меня рассмешило. Принц получил: пару белых перчаток, пару борзых собак, по фунту перца и тмина, арбалет, сто специально отчеканенных шиллингов, дрова для разжигания костра и гарпун для ловли лосося!

Нужно отдать должное принцу Чарльзу – он борется за сохранение природы Корнуолла. И остров Силли (вот куда бы отправиться!) – экологический рай.

И все же, где же мы были?

Это юго-западный Корнуолл – Пензанс, "Лэндс Энд", Сент-Айвс, Сент-Майкл, Моразьон, Фалмут, Ньюлин, Маусхолл и еще проезжали несколько интересных поселков на автобусе. А из окна поезда видели величественный собор Труро (столица Корнуолла) и Плимут – громадную гавань с лодками, яхтами и военными кораблями.

Корнуолл из-за Гольфстрима - это "Крым" для Англии. А потому пальмы, 150 песчаных пляжей и теплая (не рискнула поплавать, хотя купальник брала) вода. Да, боялась из-за ноги – донимает, местами сил не было идти. Хорошо здесь расстояние в милях пишут. Иллюзия, что прошел мало, а в километрах – топаешь и топаешь!

И еще - хотя на туристических картах Корнуолл пестрит изображениями зонтиков, обозначающих пляжи, на самом деле он открыт всем ветрам и штормам. Печет сильно, но стоит облаку чуть прикрыть солнце, как натягиваешь курточку.

Красоту Корнуолла не назовешь безмятежной – за песчаными пляжами возвышаются гранитные утесы, а зеленые пастбища окружены прочными стенами из валунов. И, не смотря на веселые окна со свежепокрашенными белыми рамами и легкомысленными занавесками, дома выглядят, как неприступные крепости. Их сложили еще пра-пра-прадеды, как говорится, на века.

А на небе перламутровые и белоснежные облака сменяют рваные черные тучи. И вдали – парус одинокий.

И набегает волна одна за другой на край земли.

Здесь есть место магии.

И сюда хочется вернуться…

Вот теперь окончательно закругляюсь.

Целую, обнимаю,

Ваша мама

Привет от Сережи. Он в Лэндс-Энд под пирата "косил". Кепку забыл, а припекало сильно, я ему на голову свою шелковую римскую косынку повязала. Ничего, стеснялся поначалу, потом попривык.

Ирина Лапина

Фотографии автора, июль 2015

Сожалею только, что из окон поезда невозможно было запечатлеть живность, о которой я упоминала с таким восторгом.

Комментарии