Четыре дня в Корнуолле – путешествие по «Краю земли»
Колокольчик с гербом Корнуолла – воспоминание о незабываемом путешествии на крайний юго-запад Англии. Я хотела рассказать об этом обстоятельно, но темп нашего перемещения по английским городам столь высок, что пока я решилась опубликовать только письмо, которое написала своим детям по возвращении, а потом с небольшими изменениями отослала друзьям. Сожалею, что не из всех мест, где мы были, привезли колокольчики. Но они есть, а потому продолжение обязательно последует.
«Конец Земли», «Мышиная нора», городок контрабандистов и пиратов, старейший паб «Голова турка», рыбацкий поселок, модный курорт, приют вдохновения многих художников (среди прочих – наш любимый Тернер), причал, куда прибыл из своего знаменитого путешествия на паруснике «Бигль» Чарльз Дарвин, церковь, именованная в честь казненного английского короля, колокол со старой школьной церкви и галерея мастера механической игрушки и иллюстратора детских книжек Родни Пеппе (новое имя!)...
И, наконец, гора Святого Михаила, к аббатству которого шли нескончаемым потоком паломники...
А еще – чай со сливками по-корнуольски (Сережа откровенно смеялся, когда я намазывала булочки маслом и ежевичным джемом, входящие в «программу» обычного чая с молоком). Вот только он не учитывал жирность сливок из-под корнуольской коровки и благоухание джема, напоенного ароматом корнуольских трав, соседствующих с ежевикой...
Эль и корнуольское медовое пиво...
Пироги по-корнуольски со всевозможной начинкой (взяли с бараниной, картошкой, луком, приправами) в тончайшем слоеном хрустящем тесте (если повезет с поваром или заведением, где приобретаете – у нас 50 на 50)...
К ассорти «Дары моря» остались равнодушны, может, только анчоусы и крабовый салат будем вспоминать, а креветки – они и в Монреале креветки...
И, наконец, рыбный пирог по-корнуольски. Это нечто! Рецепт пока утаю, сама толком не знаю, предполагаю содержимое – но нужно опробовать. Ели три раза: в первый раз – были неожиданно обрадованы, во второй раз – удовлетворены, в третий раз – восхищены и стали поклонниками навеки...
Цветов здесь великое разнообразие. Названия большинству не знаю, да и видела многие в первый раз. Восхитили синие, голубые, сиреневые, розовые гортензии – кусты-горы!
Почему-то здесь пальмы...
Кусты и кустики всевозможных растений, цветущих где угодно и цепляющихся за что угодно: за ветви деревьев, скалы, провода, крыши. Иногда диву даешься – каким чудом этот кустик маргаритки держится среди двух камней на крутом обрыве...
Но более всего поражаешься, когда гигантские кроны столетних деревьев переплетаются над узкой дорогой и образуют причудливый зеленый коридор, сквозь который буквально продираются двухэтажные автобусы. Хорошо, если крытые, а ведь есть и открытые – и тогда пассажиры с ужасом вжимают головы и слетают шляпы и кепи...
И, наконец, английские розы. Красавицы! Цветов и оттенков не сосчитать. Жаль, что в те дни они уже отцветали.
И что это я все о еде да о цветах? Когда главное здесь – водная стихия. Первым увидели Ла-Манш (о нет, мы же в Англии – правильнее – Английский канал; наши милые попутчицы поморщились, когда мы воскликнули: «Ла-Манш!») А в «Лэндс Энд» уже открытый океан – Атлантика. Курсируя между корнуольскими поселками, мы оказывались то на берегу океана, то на берегу пролива. И бродили, вдруг осознавая, что это и есть край земли.
Поразили приливы-отливы. Вечером – валуны-камни, покрытые влажной зеленью, ракушками, водорослями. Утром – две с половиной мили вдоль пляжа к горе Святого Михаила (яркой местной достопримечательности) – волны, одна за другой с шумом накатывают на берег к самой дороге. И добираться до горы-острова пришлось на катере. Не прошло и 2-х часов, пока карабкались по тропе паломников к вершинам замка, как с балкона увидели, что народ уже топает от бывшего аббатства к поселку Моразьон по выложенной камнями красно-серой дорожке.
А в Сент-Айвс? По приезду, мы увидели: все, что должно было плавать, лениво покоилось на песчано-илистом дне, а народ плескался далеко от берега в прозрачной бирюзово-синей воде. И вот – последний прощальный взгляд на гавань – вода вернулась и подступила к каменному парапету и подняла все содержимое. Лодки весело покачиваются на слабой волне, а мальчишки ныряют(!) вниз головой с высокой лестницы. Только-только там был песок, а теперь вода. Глубоко, раз ныряют!
А цвет воды? Ни дня, ни часа, чтобы он оставался неизменным. Я не художник, и всех цветов и оттенков мне не перечислить. Но не зря сюда приезжал романтик Тернер (есть с десяток картин этих мест) – его палитра смогла передать всю изменчивость красок водной стихии.
Отмечу лишь несколько переходов игры цвета: от всевозможных оттенков серого к синему, от фиолетового к бирюзовому, от лазурно-голубого к изумрудно-зеленому. А еще вода была – розовая, сиреневая, оранжевая и черная...
А цвет коров? О, коровы – это нечто! На всем пути, а ехали мы в Корнуолл долго, шесть с половиной часов. Не сказать, что большой километраж – просто часто останавливались, а за Батом даже поменяли направление поезда: я обрадовалась, так как места у нас были не по ходу движения.
Но вернемся к коровам. Их было великое множество на зеленых и салатовых полях. Они были черно-белые в пятнах, потом рыжие (хной что ли кто красил?), бурые, коричневые. И такие гигантские с большим разбухшим от молока выменем. А быки!? И тут же телята. Одни лениво жевали, другие провожали наш поезд осоловелыми глазами (они были так близко к путям, что смотрелись крупным планом). Вечером же (на нашем обратном пути), они так картинно возлежали на темно-зеленых полях – видно было, что подустали за день. И, правда, – столько жевать-то!
А еще были красивые лошади, тоже разноцветные. Влюбленные лошади, гарцующие лошадки, маленькие жеребята, что прижимались к матерям. И вдруг – дикая лань, подпрыгивающая среди раскидистых папоротников. Вслед за ней – целое стадо лам! Ламы-мамы и ламы-детки. Они были такие крупные, упитанные и высоченные! А индюк (или индюшка) перекрыл нам движение. Водителям пришлось из машины выйти – гоняли, гоняли... Никак с дороги не уходил – пробку создал!
И, наконец, овечки. Милашки – палевые, молочно-серые, та-ки-е пу-ши-сты-е, а некоторые с черно-коричневыми ушками! Не хватало только на шеях розово-красных ленточек и бантиков с колокольчиками. Но я что-то все о шашлыке думала, глядя на них. Устыдилась. Потом поняла, что проголодалась и попросила Сережу достать бутерброд с сыром! Овечьим!
«Жила-была пастушка, тра-ля-ля-ля,...варила сыр овечий, тра-ля-ля-ля, для целого села...». Ой, петь–то нужно английскую, нет, корнийскую, песенку...
Поразили высокие трубы, сложенные из камня и зауживающиеся кверху. Они постоянно встречались нам по дороге, местами с остатками каких-то развалившихся строений. Когда заметили две-три, мы предположили, что это что-то древнее, но когда увидели, как их много – поняли, что это наследие рудничного Корнуолла. Когда-то здесь были сплошные шахты и рудники. Эти места славились своим оловом. Потом, видно, железосодержащие руды поистощились (или стало выгоднее на стороне покупать? Нужно почитать об этом), и сейчас эти каменные исполины – молчаливые свидетели славного трудового прошлого...
И, оказалось, что Корнуолл – район не только портовый-рыбацко-морской (в недалеком прошлом пиратско-контрабандистский) и мясо-молочно-шерстяной (овечий-коровий), но и горнодобывающий. Позже я вспомнила, что здесь есть редкие минералы, которые почти нигде не встречаются. Немало великолепных образцов я видела в минералогическом музее Ферсмана в Москве и музее Натуральной Истории в Лондоне.
Я и не заметила, что «накатала» уже целое сочинение. А потому буду закругляться. Люди нам понравились: душевные, гостеприимные, разговорчивые и отзывчивые. Были интересные встречи. Наши соотечественники попадались, радушно обменивались впечатлениями и координатами.
Пабы хороши. Колоритно оформлены, есть очень старые с занимательными историями, как, например, «Голова турка», ведущий свою историю еще с крестовых походов. Сережа, наконец, начал любить кое-какой эль.
Много интересных магазинчиков и колоритных лавочек. Керамика весьма самобытна, и симпатично смотрятся работы местных художников. А стекло! Я не вникала, но здесь есть стеклодувные мастерские: в витринах стояли вазы – фантастика!
Одно плоховато – трудно с колокольчиками. Хрустальный на стойке в пабе отеля так меня дразнил! Но несколько добыли – главное, с «Конца Земли» и из Сен-Мишель (опять ошибаюсь, по привычке произношу по-французски). Нашли еще с гербом и флагом Корнуолла.
Колокольчик «Cornwall». Коллекция Ирины Лапиной
Тут не удержусь, немного истории.
Расшифровать герб сразу – не просто. Пока – однозначно наличие рыбака и рудокопа – кстати, яркий пример гербов с фигурами. Но почему черный ворон? Где-то вычитала, что это не ворон вовсе, а другая птица, которая некогда обильно населяла скалистые берега, а сейчас редкая гостья. Мне кажется, она встретилась нам на пути к Сент-Майкл.
Еще интересней с золотыми кружками на щите – их пятнадцать – не поленилась посчитать! Кто-то написал, что это слитки золота, что хранятся в пещерах Корнуолла (пиратская легенда). Другие утверждают, что это «византины» – золотые монеты, что чеканили на Востоке.
Тут нужно перенестись к временам крестовых походов. По легенде сын местного короля отправился спасать Гроб Господень и попал в плен к сарацинам (сколько сказок в детстве прочитала с похожим началом). Не оставили в беде беднягу. Собрали корнейцы всем миром выкуп и принц возвратился к родным берегам! С той поры на гербе и появились золотые круги, а также девиз Корнуолла «One and All», который напомнил мне клич трех мушкетеров: «Один за всех, и все за одного».
Более прозаичная версия – крестоносцы по возвращении из похода часто помещали золотые кружки (еще их называли безантами) на своих щитах. Как знак, что побывали в Святом городе. Но отчего пятнадцать?
А почему птица золотую корону набок сдвинула? Свидетельство о том, что корнийцы (так еще называют корнуольцев) не раз сопротивлялись завоевателям? Увы, борьба оказалась безуспешной – на корнийском языке теперь мало кто говорит.
И в первый раз вижу такой мрачный флаг – черный (ужас!) с белым крестом (контрабандистское прошлое?). Мне что-то не по себе от такого флага, а потому колокольчик с ним только сфотографировала, а не купила.
И еще – титул герцога Корнуольского носит старший сын британского монарха. Начало традиции положил в 1337 году король Эдуард III, передав собственный титул своему старшему сыну Эдуарду по прозвищу Черный Принц.
Сейчас, понятно, титул носит принц Чарльз. Он получил его в четыре года, когда его мать Елизавета II была коронована на трон. Официальная же церемония вступления Чарльза в сан герцога прошла в 1973 году.
Но вот, что меня рассмешило. Принц получил: пару белых перчаток, пару борзых собак, по фунту перца и тмина, арбалет, сто специально отчеканенных шиллингов, дрова для разжигания костра и гарпун для ловли лосося!
Нужно отдать должное принцу Чарльзу – он борется за сохранение природы Корнуолла. И остров Силли (вот куда бы отправиться!) – экологический рай.
И все же, где же мы были?
Это юго-западный Корнуолл – Пензанс, «Лэндс Энд», Сент-Айвс, Сент-Майкл, Моразьон, Фалмут, Ньюлин, Маусхолл и еще проезжали несколько интересных поселков на автобусе. А из окна поезда видели величественный собор Труро (столица Корнуолла) и Плимут – громадную гавань с лодками, яхтами и военными кораблями.
Корнуолл из-за Гольфстрима – это «Крым» для Англии. А потому пальмы, 150 есчаных пляжей и теплая (не рискнула поплавать, хотя купальник брала) вода. Да, боялась из-за ноги – донимает, местами сил не было идти. Хорошо здесь расстояние в милях пишут. Иллюзия, что прошел мало, а в километрах – топаешь и топаешь!
И еще – хотя на туристических картах Корнуолл пестрит изображениями зонтиков, обозначающих пляжи, на самом деле он открыт всем ветрам и штормам. Печет сильно, но стоит облаку чуть прикрыть солнце, как натягиваешь курточку.
Красоту Корнуолла не назовешь безмятежной – за песчаными пляжами возвышаются гранитные утесы, а зеленые пастбища окружены прочными стенами из валунов. И, не смотря на веселые окна со свежепокрашенными белыми рамами и легкомысленными занавесками, дома выглядят, как неприступные крепости. Их сложили еще пра-пра-прадеды, как говорится, на века.
А на небе перламутровые и белоснежные облака сменяют рваные черные тучи. И вдали – парус одинокий.
И набегает волна одна за другой на край земли.
Здесь есть место магии.
И сюда хочется вернуться...
Вот теперь окончательно закругляюсь.
Целую, обнимаю,
Ваша мама
Привет от Сережи. Он в Лэндс-Энд под пирата «косил». Кепку забыл, а припекало сильно, я ему на голову свою шелковую римскую косынку повязала. Ничего, стеснялся поначалу, потом попривык.
Ирина Лапина
Фотографии автора, июль 2015
Сожалею только, что из окон поезда невозможно было запечатлеть живность, о которой я упоминала с таким восторгом.
