Путешествие в Новый Свет

Вестмаунт – время, когда цвели клематисы и лилии, а еще...
О колоколе церкви Святого Матиаса и розах на гербе

Клематисы я впервые увидела в лондонском ботаническом саду Кью-Гарденс. Там они были фиолетовые, сиреневые, белые, голубые и розовые. Вот и сейчас, увидев их на стене дома в Вестмаунте, обрадовалась, словно старых друзей встретила. Что мне нравится в этом растении, помимо его красоты, так это история с его названием.

Греческое слово clematis означает «ветвь или побег винограда». Кстати, ударение в слове сlematis правильно делать на первый слог, тогда как садоводы ошибочно ставят под ударение среднюю гласную – букву «а». В России растение чаще называют «ломонос». Немного смешно, звучит будто «сломай нос». А ведь в самую точку – растение цепляется за ветви деревьев и кустарников и часто образует такие заросли, в которых можно легко запутаться, упасть и «сломать нос». Есть еще милые народные названия – лозинка, дедушкины кудри. А еще есть названия – повойник, жгунец, так как сок клематиса виноградолистного вызывает на коже покраснение или ожоги. А кто-то с его помощью сводил бородавки: отсюда еще одно название – бородавник.

В Германии клематис называют «лесной виноград», во Франции – «трава нищих». А вот в Англии это одно из любимых растений. Столько говорящих названий – «радость путешественника», «радость пастуха», «честность», «пламя», «девичьи волосы», «веревка ведьмы», «чертова кишка», «борода старика» и даже «снег во время жатвы». Эстонцы называют – «элулынг» -«струна жизни», а литовцы «рагане» – «ведьма на метле», латыши особо не изощряются – «межвитенис» – «вьющееся растение».

Всего в Европе существует около 200 различных наименований этого растения. Вот это рекорд так рекорд!

Эти чудесные клематисы украшали дом недалеко от городской мэрии, около которого мы припарковали машину на 2 часа. Для прогулки этого времени было вполне достаточно!

На этот раз отправной точкой маршрута мы избрали городскую мэрию. Дело в том, что Вестмаунт считается самостоятельным городом, но входит в состав Большого Монреаля.

Когда-то этот город был деревней Кот-Сент-Антуан. А свое название и статус города Вестмаунт обрел в 1874 году и оставался таким до 1 января 2002, когда он был вынужден стать районом в составе города Монреаля. О, в те времена кипели такие политические страсти! В результате 20 июня 2004 жители Вестмаунта проголосовали за отделение, и Вестмаунт вновь стал независимым городом 1 января 2006.

У Вестмаунта по монреальским меркам весьма долгая история. И он сумел сохранить связь с прошлым, заметную и сегодня. Историю города можно проследить по зданиям и монументам на площадях и улицах во время пешеходных прогулок. Кое-где, словно нарочно спрятавшись от любопытных прохожих в каком-нибудь укромном месте, стоит дом, построенный еще 300 лет назад. Неизменными остались некоторые природные ландшафты. Старые особняки на склоне небольшой горы, сам рельеф создают причудливую атмосферу и придают Вестмаунту неповторимый колорит и очарование.

Здание мэрии Вестмаунта напоминает мне старинный английский замок. Над мэрией в день нашей прогулки было поднято два флага – Канады и провинции Квебек. Флага самого Вестмаунта мы не заметили, возможно потому, что муниципальные службы в связи с коронавирусом работают из дома. Немного уныло было и перед зданием мэрии. Обычно здесь высаживают много роз.

Цветочный герб присутствовал. Его окружал немного выгоревший газон – всю неделю стояла изнуряющая жара (30-37 градусов).

Герб Вестмаунта считается первым городским гербом в Канаде. Он был официально утвержден в мае 1945 года. Гербы всех канадских городов, использованные до этого момента, были неофициальными.

На гербе отражена география и история города. Солнце освещает склон «Западной горы», на которой раскинулся город. Птица – черный ворон – символ Святого Антония (по-французски Святого Антуана), в честь кого называлась первоначально деревня. В клюве у ворона хлеб – знак, что святой любил птиц и подкармливал их, когда жил в лесу. Две розы – символ Англии. Вестмаунт, когда обрел свое имя, населяли преимущественны англо-канадцы. Венчает герб корона в виде трех замковых башен. И девиз города: «ROBUR MEUM CIVIUM FIDES» – «Вера граждан – моя сила».

От мэрии мы отправились по улице Кот-Сен-Антуан. Она медленно уходила вверх.

Одно время мы увлекалась поисками флюгеров в Монреале, и на эту тему был написан большой очерк. Этот флюгер – один из запоминающихся в Вестмаунте. Олицетворение звонкоголосого петушка.

Скумпия. Этот кустарник меня просто восхищает. Он придает фантастический вид садам и улицам. По ходу прогулки он встречался нам несколько раз. Но на этой фотографии скумпия наиболее воздушна. Колокольчика с изображением скумпии нет. Но хочется написать об этом красивом и полезном растении.

Скумпия с давних пор служила людям за свои уникальные свойства. Из ее листьев, древесины и корней добывали красители. Благодаря высокому содержанию дубильных веществ листва также использовалась для выделки высококачественных кож. Потому скумпию в народе называли: красильное дерево, физетовое дерево, ализариновое дерево, сафьяновый лист, дубильное дерево. Звали еще святогорским листом – по названию Святогорского монастыря. А венецианским сумахом именовали потому, что лист в Россию завозили и из Италии. Но, пожалуй, самые красивые имена – искрянное дерево, чудо-дерево – дали растению по достоинству оценив его красоту. В англоязычных странах скумпию из-за дымчато-серых «султанов» с красноватыми или розоватыми семенами, которые напоминают дым и отблески огня, называют «дымящимся кустарником» – Smoke Bush.

Наконец, мы подошли к церкви Святого Матиаса, у которой весьма интересная история. Когда-то это была простая деревянная церковь, принадлежавшая англиканскому приходу Сент-Матиас (St. Matthias). Небольшая, низко посаженная, срубленная из добротных стволов деревьев окрестных лесов, церковь стояла у подножия горы, которую уже тогда называли Западной горой (Вестмаунт). Сегодня здесь берет свое начало улица Кот-Сент-Антуан.

После одного из зимних монреальских карнавалов прихожанам церкви отдали трубчатые колокола с ледяного дворца, которые установили на небольшой деревянной колокольне. Ветер разносил их дивный звон далеко вдоль склонов горы. По утрам в воскресенье колокольные мелодии были особенно разнообразны. Они звали прихожан к одиннадцатичасовой мессе. Старожил Вестмаунта, некто Уолтер Джексон, уже будучи в возрасте, вспоминал эти колокола: «Мы ходили в церковь Сент-Матиас, которая в то время была деревянная и имела полые колокола на звоннице. В те дни, когда движения на дорогах почти не было, особенно тихим воскресным утром, их было слышно издалека. К северу от церкви, которая стояла на том же месте, что и нынешняя, были громадные пустующие невозделанные участки земли, местами на склоне поросшие лесом. Для нас, мальчишек, это было такое раздолье».

Это было время сельских усадеб, колодцев, деревянных тротуаров, через которые летом прорастали сорняки, а вокруг буйно колосились травы. По осени дороги размывало, повозки застревали в глубоких колеях. Земля, на которой построили церковь, была частью большого имения капитана Роберта Рейнса и его супруги. Имение Рейнсов славилось яблоневыми и сливовыми садами, которые простирались до самой церкви, и мальчики, певшие в хоре, а также ученики воскресной школы летом и осенью не имели проблем с фруктами. Осторожность в этом деле все же была необходима: два-три небольших терьера капитана Рейнса носились по саду и гоняли вторгавшихся. Мальчишки изобрели способ: кто-то отвлекал собак, и ватага воришек молниеносно взбиралась на деревья и набивала карманы курточек спелыми фруктами для себя и друзей.

Мистер Дин Саклинг, сын казначея Канадской Тихоокеанской железной дороги и главы церковного прихода, подростком пел в хоре. Он вспоминал: «С середины лета до поздней осени мы таскали яблоки в садах. Наша обычная воскресная одежда – матросский костюм, карманы которого были постоянно набиты яблоками или сливами. Всю дорогу от церкви домой мы непременно грызли фрукты».

Упомянутый выше Уолтер Джексон тоже вспоминал сады: «Готические окна на северной стороне церкви были расположены низко над землей. Мальчишки, посещавшие воскресную школу, во время молитвы незаметно выскакивали в окошко, набивали карманы спелыми яблоками и зрелыми сливами и, как ни в чем не бывало, возвращались на скамьи и умудрялись незаметно грызть ароматное яблоко даже во время службы».

В эти дни, когда все еще продолжается карантин в связи с коронавирусом, в здание церкви не войти.

Но у меня есть несколько фотографий прекрасных витражей, которые были сделаны мною лет десять назад. Один из них.

Нет, колокол за время нашего долгого отсутствия не исчез. Так было приятно его увидеть!

Яркой фигурой Кот-Сент-Антуана и прихода Сент-Матиас был Его преподобие Эдуард Бушел, которого назначили ректором (приходским священником) в 1890 году. Он оставался на этом посту без малого 40 лет. При нем приход значительно вырос. Старую деревянную церковь, не вмещавшую более всех желающих, заменили каменной.

Эдуард Бушел родился в 1852 году и вырос в Англии. Учительствовал в школе, затем посвятил себя Церкви, получил степень магистра теологии, стал куратором в церкви в Бристоле, а затем в Бате. В какой-то момент он принял решение уехать в Канаду. По собственной инициативе прибыл в Монреаль и представился монреальскому англиканскому епископу Вильяму Беннетту Бонду. В то время 3 прихода нуждались в ректорах, и епископ предложил Бушелу самому сделать выбор. И хотя епископ предупредил, что приход Сент-Матиас – это практически деревня за городом, Бушел не колебался. Его привлекли сельская идиллия и освоение нового места.

Помимо церковной службы, Бушел имел хобби: он был садоводом-фанатиком. К счастью, возможность заняться любимым делом представилась быстро. Большой участок вокруг его дома скоро превратился в благоухающий дивный сад, а на огороде призывно красовались разнообразные овощи. Прихожане, впечатленные садоводческими талантами своего ректора, просили помочь им в деле организации таких садов. Священник за годы службы посадил множество фруктовых деревьев, клумб с цветами, разбил огромное количество огородов.

И все же главная заслуга Бушела – его самоотверженная сорокалетняя служба. Приход Сент-Матиас и Эдуард Бушел были неразделимы. Этот человек был, если можно так сказать, «связующим звеном поколений». Он венчал молодых, которых крестил еще младенцами, позже крестил и венчал уже их детей. Бушел был «нашей живой традицией», как заметил один из горожан. На глазах Бушела росли дома, прокладывали улицы, исчезали деревянные тротуары и колодцы, забренчали трамваи... Деревушка Кот-Сен-Антуан превратилась в город Вестмаунт, а деревянная церквушка с колокольчиками с ледяного дворца уступила место красивой, каменной, с дивными витражами.

Пролетели годы. Увы, нет сейчас тех, кто вместе с Эдуардом Бушелом любовались прекрасными яблоневыми садами и наслаждались дивными ароматами благоухающих цветов летом, а также штурмовали монреальские ледяные дворцы зимой. И только бронзовый колокол, что приютился сейчас у боковой стены культового здания, помнит славного ректора местной церкви и вестмаунтского мальчугана Дина Саклинга, который глубоким стариком писал в монреальскую «Газетт»: «Я люблю вспоминать маленькую деревянную церквушку, особенно какой она была теплыми летними вечерами. Окна церкви были открыты, и я не мог оторваться от прекрасного вида на сады, огороды, на гору. Все это освещали отблески заходящего солнца, а под сводами звучал прекрасный вечерний гимн, и далеко окрест разносился звук колокола: „День, что ты дал нам, Господь, закончился...”».

В Вестмаунте нет похожих домов! Когда-то я прочла, что на заре создания города вестмаунцы приняли решение не строить на одной улице одинаковые дома. И это так.

А какое разнообразие башенок, балконов, окон... И какое счастье, что нет заборов. Низкие ограды имеются, но чаще всего их заменяет живая изгородь из самых разнообразных кустарников.

А вот и лилии. В обычные годы их значительно больше.

Этот дом всегда вызывал мой интерес, поскольку он имеет стеклянную оранжерею. Помню, зимой в холод я любовалась зелеными пальмами за стеклом. Но сейчас картинка изменилась. За стеклами пусто. Оказалось, что дом выставлен на продажу.

Обычно этот дом окружал пышный сад. А сейчас цвели только розы.

Не прошло и пары минут, как мы оказались в парке Короля Георга. Я хорошо помню, как переименовали Манежную площадь в Москве в площадь 50-летия Октября. Но название не прижилось. Вот и вестмаунцы долго не хотели привыкать к новому «королевскому названию». Парк называли по старинке – парк Мюррея, в честь Вильяма Мюррея, который уступил землю городу в 1920-х годах для разбивки здесь парка. Его дом был одним из красивых в то время в этих местах. Изображение дома на колокольчике – память о старых вестмаунтских домах, утопающих в садах.

К сожалению, дом до нашего времени не сохранился – на его месте разбили теннисные корты.

Нынче в парке – площадки для детворы, различные спортивные площадки. Здесь всегда много детворы, любителей спорта и... собак!

Этот пень – прекрасный постамент. Пока мы сидели на скамейке, кто только не взбирался, изображая «орла»! Не удержались и мы.

У нас остался час до окончания парковки, и мы решили пересечь парк по более верхней улице и возвратиться к машине. Дорога уходила вверх, к лестнице. Нас обступили старые акации, ели...

Еще один «сказочный обитатель» этих мест. Видите – глаз, крупный нос, рот... И одинокий торчащий кривой зуб? И пополнение моей «коллекции коры».

Зимы в Монреале снежные. Потому так много покатых крыш.

А это – павильон отдыха. Здесь можно спрятаться от летнего дождя, согреться зимой. Здесь раздевалки и туалеты.

На поцарапанной временем металлической мемориальной доске прочли, что этот камень положен здесь в честь коронации короля Георга VI и его супруги королевы Елизаветы, позже известной как королева-мать. В 1939 году королевская чета посетила Монреаль и была в Вестмаунте!

Вот такие указатели на перекрёстках дорог. Одна из улиц называется так же, как и городок.

Пять кадров, наконец, поймала. Это не черный ворон, что на вестмаунтском гербе, это робин, птичка в этих местах весьма распространенная.

Этот дом выдержан во французском стиле. Обойдя его, восхитились парадным входом. Фонтан. Роскошные металлические ворота. Настоящий дворец!

Еще один летний, скорее, осенний, венок в мою коллекцию.

Не перестаю восхищаться огромными деревьями. На самом деле, они не очень старые – не более ста лет.

Многоэтажная крыша!

Такое ощущение, что дом вот-вот завалится. Но с какой стороны его не фотографируй, эффект одинаков. А все оттого, что дом стоит на склоне. Эта часть улицы имеет резкий уклон. Иногда зимой мне бывает страшно, особенно в гололед. Кажется, что машину не удержат тормоза и полетишь вниз по склону со скоростью ветра.

Что за растение с причудливыми гроздьями цветов?

Теперь я знаю, как цветет хоста.

И милые гвоздички.

Последнее здание на пути – одна из школ Вестмаунта. Сейчас здесь тихо. Все детишки учатся по домам. И только один школьник застыл здесь в бронзе. «VERITAS» – так называется эта композиция. Слово veritas служит девизом или входит в состав девиза множества организаций, в том числе, многих учебных заведений, в частности, Гарвардского университета.

Ирина Лапина, Монреаль, 2020
Фотографии Ирины Лапиной, Вестмаунт, июнь 2020

Комментарии